Таможенное дело. 3 курс ДПО. Лекция.

Тема: Квалификация преступлений, совершенных в соучастии

Тема лекционного занятия посвящена такому разделу уголовно-правовой науки, как учение о соучастии в преступлении, его так называемой акцессорной природе, признаках и отграничении от смежных понятий, форм и (или) видов соучастия, характеристиках видов самих соучастников и т. д. Не остаются без внимания и вопросы, возникающие при квалификации деяния в качестве преступления, совершенного в соучастии, в том числе и правила, на которых она должна основываться.  

При изучении данной темы, следует проанализировать нормы Уголовного кодекса Российской Федерации о соучастии в преступлении (Глава 7. Соучастие в преступлении. ст.ст. 32-36 УК РФ) и судебную практику их применения (разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации, посвященные толкованию норм о таких преступлениях).

Совершение посягательства общими усилиями нескольких лиц на охраняемые уголовным законом общественные отношения характеризуется повышенной общественной опасностью (Глава 10. Назначение наказания. П. в ст. 63. Обстоятельства, отягчающие наказание).

Такая преступная деятельность представляет собой повышенную общественную опасность, поскольку объединение усилий нескольких лиц в значительной мере облегчает совершение преступлений, создает условия для их совершения, а также для сокрытия следов преступления. Нельзя не отметить с криминологической точки зрения и тот факт, что совместное совершение преступления устраняет затруднения и колебания у отдельных лиц и, получая поддержку и помощь со стороны других соучастников, они укрепляют в себе решимость совершить преступление.

Для решения вопроса об уголовной ответственности соучастников незыблемым остается положение о том, что ее основанием является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления (ст. 8 УК РФ), т.е. предусмотренные уголовным законом объективные и субъективные признаки, необходимые и достаточные для привлечения лица к уголовной ответственности, т.е. соучастие не создает каких-либо особых оснований уголовной ответственности, поэтому положения ст. 8 УК РФ в полной мере распространяются на преступления, совершенные в соучастии.

Исходя из этого положения, при привлечении каждого из соучастников к уголовной ответственности должно быть установлено, что лицо принимало участие в совершении конкретного преступления, т. е. деяния, прямо предусмотренного в качестве преступления в Особенной части УК РФ.

При уголовно-правовой оценке преступлений, совершаемых несколькими субъектами, в первую очередь нужно исходить из общего понятия соучастия.

Согласно ст. 32 УК РФ "соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления". Положения ст. 32 УК РФ позволяют выделить наиболее типичные признаки данного института: 1) участие в преступлении двух или более лиц, 2) совместное участие, 3) умышленное участие и 4) совершение умышленного преступления. Признаки соучастия могут быть объективными и субъективными. Следуя принятому в теории уголовного права методу деления объективного и субъективного, выделяются две группы признаков: а) объективные и б) субъективные.

Являясь особой формой преступной деятельности, соучастие характеризуется объективными и субъективными признаками. К объективным признакам относятся:

· Участие в совершении преступления двух или более лиц;

· Совместное участие лиц в совершении преступления, при котором деятельность каждого способствует совершению этого преступления.

Субъективным признаком соучастия является:

· Умысел каждого соучастника на совершение преступления в соучастии.

· Взаимная осведомленность каждого соучастника о совершаемом преступлении.

 Участие в преступлении двух или более лиц - количественный признак соучастия. Он прежде всего означает, что в преступление должно участвовать более одного человека. Как следует из определения соучастия, для его наличия необходимо участие в преступлении как минимум двух лиц, обладающих признаками субъекта преступления.

Это полностью соответствует предписаниям ст. 19 УК РФ Главы 4 Лица, подлежащие уголовной ответственности, о том, что «уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного настоящим Кодексом». Не случайно последняя статья имеет наименование «Общие условия уголовной ответственности», т. е. распространяется на любое лицо - как индивидуально совершающее преступление так и на соучастника.

Об этом говорится в п. 42 Постановления пленума верховного суда РФ от 01.02.2011 № 1 «В случае совершения преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности, лицо, вовлекшее его в совершение преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет уголовную ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения», а также в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ " О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое " отмечено, что " Если лицо совершило кражу, грабеж или разбой посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ), невменяемости (ст. 21 УК РФ) или других обстоятельств, его действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по частям первым статей 158, 161 или 162 УК РФ как действия непосредственного исполнителя преступления (часть вторая статьи 33 УК РФ), т.е. не создает участия. 

Применительно к этому институту совместность участия в совершении преступления двух или более лиц следует считать не одним из признаков соучастия, а его родовым понятием.

Действующее уголовное законодательство и наука уголовного права исходят из того, что соучастие возможно лишь в умышленных преступлениях. Употребление законодателем в определении соучастия в ст. 32 УК РФ два раза слова "умышленное" указывает на то, что соучастие возможно при совершении лишь умышленного преступления при умышленном объединении усилий двух или более лиц для достижения преступного результата.

При уголовно-правовой оценке соучастия нередко допускаются ошибки, обусловленные неверным установлением формы соучастия и использованием ненадлежащих правил квалификации.

Правила квалификации групповых преступлений представляют собой одну из актуальных проблем уголовно-правовой доктрины, что продиктовано рядом факторов.

Во-первых, точная квалификация соучастия является сложной задачей для правоприменителя.

Во-вторых, несмотря на высокую степень исследованности института соучастия в целом, такой его аспект, как особенности квалификации, не получил системного освещения в юридической литературе.

Квалификация преступлений, совершенных в соучастии, непосредственно связана с выяснением вопросов о формах и видах соучастия, которые относятся к числу наиболее дискуссионных в уголовном праве.

Юридическая оценка содеянного соучастником в первую очередь зависит от формы соучастия. Формы соучастия — это предусмотренные Уголовным кодексом типы преступных объединений, характеризующиеся различными правилами квалификации и отличающиеся по таким критериям, как вид входящих соучастников, способ распределения ролей, наличие устойчивости, внутренняя структура, момент достижения предварительного сговора и цели.

При рассмотрении правил квалификации преступлений, совершенных в соучастии, будем исходить из позиции, что виды соучастия выделяются в зависимости от характера выполняемых соучастниками функций. К ним относятся простое (соисполнительство) и сложное соучастие (соучастие с распределением ролей). При простом соучастии между лицами отсутствует распределение ролей и каждый соучастник непосредственно участвует в совершении преступления, являясь его исполнителем.

Сложное соучастие характеризуется тем, что непосредственным исполнителем преступления являются не все соучастники, некоторые из них только организуют совершение преступления, другие лишь содействуют совершению преступления советами, указаниями, предоставлением мест укрытия и т. п. При сложном соучастии сговор лиц может образовать группу лиц по предварительному сговору и организованную группу.

Законодательная классификация форм соучастия отражает существующие в объективной реальности различные способы объединения преступников между собой. Исследование норм ст. 33-35 УК и практику их применения, приводит к выводу, что в отечественном уголовном праве насчитывается шесть форм соучастия в преступлении: 1) «сложное соучастие»; 2) группа лиц; 3) группа лиц по предварительному сговору; 4) организованная группа; 5) преступное сообщество (преступная организация); 6) «смешанное соучастие» (присоединение «сложного соучастия» к группе или сообществу; категория используется только в научном обороте).

Поскольку правила квалификации, свойственные вышеперечисленным формам соучастия (№ 2—5), во многом схожи, целесообразно дать им обобщенную характеристику.

2. Группа лиц (ч. 1 ст. 35 УК) включает признаки: а) каждый из соучастников — исполнитель (соисполнитель); б) сговор на совместное совершение преступления, состоявшийся после начала выполнения объективной стороны состава преступления одним из виновных; в) отсутствие устойчивости.

3. Группа лиц по предварительному сговору (ч. 2 ст. 35 УК) предполагает: а) все соучастники — соисполнители; б) сговор на преступление, состоявшийся до начала выполнения объективной стороны состава преступления; в) отсутствие устойчивости.

4. Организованная группа (ч. 3 ст. 35 УК) подразумевает: а) устойчивость; б) отсутствие внутренних структурных подразделений и взаимосвязи с другими организованными группами.

5. Преступное сообщество (ч. 4 ст. 35 УК) предусматривает: а) устойчивость; б) наличие внутренних структурных подразделений либо взаимосвязи с другими организованными группами; в) цель совершения тяжких либо особо тяжких преступлений по корыстному мотиву.

Представляется, что уголовно-правовое значение названных в законе форм и разновидностей соучастия состоит в том, что они являются либо обязательными, конструктивными признаками состава преступления (см. ст. 210, 232 УК РФ), либо выполняют роль квалифицирующего признака (ч. 2 и ч. 3 ст. 161 УК РФ), либо – обстоятельств, отягчающих наказание (п. "в" ч. 1 ст. 63 УК РФ). Названные в ст. 35 УК РФ формы и разновидности соучастия ст. 63 УК РФ относит к числу обстоятельств, отягчающих наказание.

2. Совершение преступления группой лиц. Например, Ленинский районный суд г. Тамбова установил: 16 января 2005 г. в 1730 Т., К., С., находясь в состоянии алкогольного опьянения, встретили на перекрестке улиц Набережная и С.-Ценского г. Тамбова ранее незнакомого им Л. Т. в грубой форме спросил у Л. закурить, но Л. молча продолжал идти, Т. схватил Л. и пытался его удержать. Л. побежал, Т. стал его преследовать, за ним побежали К. и С. Они выражались нецензурно, угрожали потерпевшему. Догнав Л., Т. вновь попытался ударить. Л. повалил Т., в это время подбежавшие К. и С. стали избивать потерпевшего ногами, а вставший Т. ударил головой в лицо поднявшегося Л., причинив ему кровоподтеки на лице, которые как вред здоровью не квалифицируются. Увидев наряд милиции, Т. и С. убежали, а К. был задержан. Суд, тщательно проанализировав добытые в ходе предварительного следствия и в судебном заседании доказательства, считает вину всех троих подсудимых доказанной полностью и действия их квалифицирует по статье 213 ч. 2 п. "а" УК РФ как хулиганство, т.е. грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, сопровождающееся применением насилия к гражданину, совершенное группой лиц, поскольку имеет место присоединение соучастников – К. и С. к исполнителю Т., уже начавшему выполнять объективную сторону преступления. Избирая вид и меру наказания, суд учитывает смягчающие и отягчающие обстоятельства троих подсудимых. Суд приговорил: признать Т., К., С. виновными по ст. 213 ч. 2 п. "а" УК РФ и назначить им наказание: Т. – 5 лет лишения свободы, К. и С. – два года лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание считать условным с испытательным сроком Т. 5 лет, К. и С. по три года. В данном случае специально законом предусмотрено преступление, в котором участвуют два и более соисполнителя и которое рассматривается как совершенное "группой лиц". Это повышает опасность содеянного и влечет более строгое наказание на основании и в пределах, установленных в законе, т.е. совершение преступления "группой лиц" (группой соисполнителей) расценивается либо как квалифицирующее обстоятельство, либо как обстоятельство, отягчающее наказание.

3. Совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Например, К. признан виновным в совершении убийства Брянцева по найму, по предварительному сговору группой лиц, сопряженного с разбоем, а также в разбойном нападении по предварительному сговору группой лиц, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего.

И. признан виновным в совершении разбойного нападения на Брянцева группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и в его убийстве по найму, по предварительному сговору группой лиц, сопряженном с разбоем.

Как следует из приговора, преступления совершены ими при следующих обстоятельствах.

В 2007 г. Фатахов был должен Брянцеву 4 500 000 р. В декабре этого же года Фатахов и Мамедов договорились убить Брянцева, чтобы завладеть наличными деньгами и автомобилем потерпевшего.

В свои преступные замыслы Мамедов посвятил мать – Третьякову, а также ее сожителя – не установленное по делу лицо. Третьякова, выступая в качестве организатора, а Мамедов и не установленное по делу лицо – организатора, подстрекателя и пособника, для совершения убийства решили привлечь посторонних лиц.

10 декабря 2007 г. Мамедов и не установленное по делу лицо договорились с И., что убийство Брянцева будет совершено в его доме, а труп потерпевшего захоронят в его гараже. И. со своей стороны пообещал подготовить орудия преступления и привлечь в качестве исполнителя убийства знакомого своей дочери – Хмелевского. Совершить преступление решили 11 декабря 2007 г.

После этого Мамедов, Фатахов и не установленное по делу лицо выкопали в гараже И. яму для сокрытия трупа, а последний приготовил и разложил орудия убийства: молоток и кувалду.

Утром 11 декабря 2007 г. Мамедов, И. и не установленное по делу лицо прибыли на Курский железнодорожный вокзал и, встретив там Хмелевского, предложили ему за 1 000 000 р. убить Брянцева. Хмелевской согласился и попросил привлечь в качестве соисполнителя убийства своего родственника – К.

Приехав домой к К., Хмелевской и И. предложили ему принять участие в убийстве Брянцева. К. согласился, и они втроем прибыли на "Северный рынок", где их ожидали Мамедов, Фатахов и не установленное по делу лицо.

Мамедов определил роль каждого из участников преступления. Фатахову и И. предстояло обманным путем заманить Брянцева в дом последнего. Кроме того, И. должен был осуществлять руководство Хмелевским и Катаевым, пре- доставить им орудия убийства. Предполагалось также, что после совершения преступления Третьякова поможет скрыть его следы и переправить автомобиль Брянцева в г. Дербент.

После этого Фатахов, согласно отведенной ему роли, познакомил И., К. и Хмелевского с Брянцевым, сказал последнему, что И. хочет купить сахар и его надо отвезти в деревню. Брянцев согласился. И., Хмелевской и К. сели к нему в машину и поехали за сахаром. В одном из магазинов города И. на деньги, выделенные для этой цели Мамедовым, купил мешок сахара. Его погрузили в машину Брянцева. Затем они поехали в дер. Полевую.

Примерно в это же время в дом И. прибыли Мамедов, Фатахов и не установленное по делу лицо.

В назначенное время И., Хмелевской и К. на машине Брянцева подъехали к дому И. Чтобы заманить потерпевшего в дом, Хмелевской от участия в выгрузке сахара отказался, мотивируя это тем, что недавно перенес операцию. Тогда Брянцев и К. взяли мешок и понесли его в дом И. Потерпевший шел вторым. И. открыл им дверь и пропустил вовнутрь. Хмелевской, действуя согласно отведенной ему роли, прошел вслед за Брянцевым в дом. Там он взял в указанном ему И. месте молоток и с целью лишения потерпевшего жизни дважды ударил Брянцева по голове. Потерпевший выронил мешок и упал на пол. Видя, что он все еще жив, И. предложил К. добить Брянцева. К., согласно отведенной ему роли, взял приготовленную И. кувалду и нанес ей несколько ударов по голове потерпевшего, а И. сдавил шею Брянцева проволокой.

В результате вышеуказанных совместных и согласованных преступных действий И., Хмелевского и К. Брянцеву были причинены оскольчатый перелом свода черепа в левой височной области, вдавленный перелом в правой височной области, оскольчатый перелом носовых костей с обеих сторон, перелом рожков подъязычковой кости, двойная неразомкнутая странгуляционная борозда, все это в отдельности и совокупности повлекло причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего, отчего здесь же наступила его смерть.

После этого Хмелевской и К., реализуя свои преступные намерения, направленные на завладение имуществом потерпевшего, похитили из кармана Брянцева бумажник, в котором находились 3 000 000 р., забрали его шапку стоимостью 4 000 р., зимние ботинки стоимостью 35 000 р., золотое кольцо стоимостью 300 000 р., серебряную печатку стоимостью 300 000 р.

В это же время Мамедов похитил находившиеся при потерпевшем документы на имя Брянцева: паспорт, водительское удостоверение, свидетельство о регистрации транспортного средства на автомобиль ВАЗ-21099, паспорт на транспортное средство.

Затем Мамедов и Фатахов завладели машиной Брянцева ВАЗ-21099 и перегнали ее в расположенное рядом домовладение сестры Третьяковой – Ильюты Р.И.

После этого Хмелевской и К. перенесли труп Брянцева в гараж, сбросили его в вырытую яму и закопали, а Третьякова и не установленное по делу лицо вытерли следы крови в доме И.

Чуть позже Третьякова отдала обещанные за убийство деньги: Хмелевскому – 100 000 р., И. – 60 000 р. и 1 литр спиртного, К. – 30 000 р.

В надзорной жалобе осужденный К. ставит вопрос о пересмотре состоявшихся в отношении его судебных решений вследствие неправильной юридической оценки содеянного им. Оспаривает квалификацию по ст. 162 УК РФ, поскольку завладеть имуществом потерпевшего решил только после убийства, совершенного по найму. В связи с этим просит смягчить наказание. В надзорной жалобе осужденный И. ставит вопрос о пересмотре состоявшихся в отношении его судебных решений вследствие назначения несправедливого наказания из-за его чрезмерной суровости, полагая, что суд, вопреки требованиям уголовного закона, не учел при назначении наказания его явку с повинной, активное способствование органам следствия в раскрытии преступления, престарелый возраст (70 лет), состояние здоровья (инвалидность I группы). Рассмотрев уголовное дело по надзорным жалобам осужденных К. и И., Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит жалобы обоснованными и подлежащими удовлетворению по следующим основаниям. Виновность осужденных в совершении указанных выше действий установлена судом на основании совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре. Однако юридическая оценка этим действиям дана вопреки требованиям уголовного закона. В соответствии с положениями ст. 409, п. 3 ч. 1 ст. 379 УПК РФ неправильное применение уголовного закона является основанием отмены или изменения состоявшихся по делу судебных

В связи с этим действия К. подлежат квалификации по факту завладения чужим имуществом по п. "в" ч. 3 ст. 162 УК РФ, а по п. "а" ч. 2 ст. 158 УК РФ как кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору.

4. Примером практики вынесения судами приговоров по рассмотрению уголовных дел о преступлениях, совершаемых организованными группами, может служить следующее.

https://sudact.ru/regular/doc/Mh4NhKmVw3mn/?regular

5. Совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией) https://sudact.ru/regular/doc/VWsduzii4Mgw/?regular

Определенная логика и последовательность действий предполагаются не только в целом при уголовно-правовой оценке содеянного в качестве преступления, но и при вменении такого уголовно-правового института, как соучастие в преступлении.

Существует несколько стадий уголовно-правовой квалификации деяния в качестве преступления, совершенного в соучастии. На первых четырех стадиях устанавливается наличие обязательных признаков соучастия, на остальных – определяются виды соучастников и формы соучастия.

Если исходить из ст. 32 УК РФ, то логично предположить, что на первой стадии главной должна выступать задача -  имело ли место участие нескольких лиц в инкриминируемом лицу преступлении, т.е. как принято его считать в юридической литературе количественный признак соучастия, подчеркивая, что для наличия соучастия достаточно того, что в совершенном виновным преступлении принимало участие хотя бы еще одно лицо. Однако нерешенным остается вопрос: должно ли последнее обладать всеми признаками субъекта преступления, т. е. быть физическим, вменяемым и достигшим минимального возраста привлечения к уголовной ответственности. В отличие от противоречивой судебной практики, большинство представителей теории уголовного права имеют однозначное мнение по данному вопросу: когда только одно из участвующих в преступлении лиц обладает, а другое не обладает всеми обязательными признаками субъекта преступления, соучастие в преступлении отсутствует.

При положительном же ответе предполагается переход ко второй стадии. По смыслу ст. 32 УК РФ соучастием в преступлении может признаваться не любое участие в нем двух или более лиц, а только такое, которое характеризуется как совместное. Соответственно этому и задачей данной стадии квалификации следует считать решение вопроса о том, имело ли место не просто участие, а совместное участие нескольких лиц в совершении преступления. Совместность необходимо анализировать в качестве не признака соучастия в преступлении, а родового понятия соучастия. При таком решении вопроса так называемые количественные и качественные, объективные и субъективные признаки соучастия следовало бы рассматривать не в одном ряду с совместностью, а в ее рамках, подразумевая под соучастием такое совместное совершение преступления, при котором в умышленном преступлении умышленно участвуют два лица или более.

С субъективной стороны совместность предполагает «совместность умысла этих лиц при совершении ими умышленного преступления». Придерживаясь не широкой, а узкой трактовки понятия совместности, большинство юристов подразумевают под ней только объективную характеристику соучастия: причастность и взаимообусловленность (взаимозависимость) действий лиц, единый для них преступный результат, причинную связь между действиями соучастников и общим преступным результатом и т. п. Они считают, что именно наличие причинной связи отличает соучастие от того, что не относится к нему и обычно именуется формами прикосновенности к преступлению: попустительство; заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, добытого преступным путем; заранее не обещанное укрывательство.

Третья стадия уголовно-правовой квалификации деяния – это решение вопроса о возможности признания совместно совершенного преступления умышленным. Однозначно не охватывая понятием соучастия так называемое неосторожное сопричинение вреда, законодатель в ст. 25 УК РФ умышленным признает преступление, совершенное с прямым или косвенным умыслом: в первом случае должно быть установлено, что лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2); во втором случае – осознание лицом общественной опасности своих действий (бездействия), предвидение возможности наступления общественно опасных последствий, нежелание, но сознательное допущение этих последствий либо безразличное к ним отношение (ч. 3). Ссылаясь на то, что в ст. 32 УК РФ не предусмотрены какие-либо ограничения относительно вида умысла, ученые не раз с теми или иными оговорками высказывали мнение о том, что соучастие возможно в преступлениях, совершаемых не только с прямым, но и с косвенным умыслом.

Задача четвертой стадии – это решение вопроса о наличии еще одного сформулированного законодателем признака соучастия: умышленности совместного участия двух или более лиц в совершении умышленного преступления.

Допуская разное (умышленное и неумышленное) психическое отношение лица к самому факту совместности участия нескольких лиц в совершении умышленного преступления, ст. 32 УК РФ предписывает дополнительно выяснять, осознавало ли лицо то, что преступление оно совершает с другим лицом (другими лицами), и было ли у него желание совместно совершать преступление. Как справедливо писал М. И. Ковалев, ст. 32 УК РФ исключает допущение неосторожного соучастия в умышленном или неосторожном преступлении.

В юридической литературе внимание акцентируется лишь на первом, интеллектуальном, моменте, в связи с чем дискутируются вопросы о том, должен ли каждый соучастник знать о наличии других участников, является ли обязательной взаимная осведомленность, каков ее возможный объем, требуется ли согласованность действий соучастников и т. д. При решении вопроса о согласованности действий нужно, не отождествляя согласованность действий с предварительным сговором, исходить из конкретных обстоятельств. В данном случае первостепенное значение имеют не сама по себе согласованность действий, ее объем и степень, а осознание и желание совместного совершения преступления.

Перечисленных выше признаков достаточно, чтобы сделать вывод о наличии или отсутствии в деянии лица соучастия в преступлении. Однако их не хватает для принятия решения о квалификации деяния в качестве соучастия в преступлении, поскольку она должна осуществляться с учетом того, что конкретизирует соучастие и что называют характером участия лица, формой соучастия, его видом и т. д. К сожалению, и в этом плане в теории уголовного права нет единства взглядов.

Но если во главу угла поставить алгоритмический, а не какой-либо иной аспект анализа, то задачу следующей, пятой стадии уголовно-правовой квалификации деяния в качестве соучастия в преступлении нужно связать с положениями ст. 34 УК РФ, устанавливающей, что при совместном совершении преступления в одних случаях действия лица надлежит квалифицировать без ссылки на ст. 33 УК РФ, а в других – со ссылкой на указанную статью. Для того чтобы определить необходимость ссылки на ст. 33 УК РФ, следует решить вопрос о том, имело ли место в совместно совершенном преступлении юридическое распределение ролей между его участниками.

Под юридическим распределением ролей здесь понимается выполнение соучастниками преступления различных функций, исходя из специфики которых в ст. 33 УК РФ все соучастники делятся на четыре вида: исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. В юридической литературе основанием такого деления нередко считается характер участия лица в совместной преступной деятельности. Но как бы ни именовалось такое основание, оно в любом случае подразумевает именно юридическое, а не техническое распределение ролей. При юридическом распределении ролей специфика выполняемой лицом функции в совместной деятельности должна быть отражена в уголовно-правовой квалификации его действий путем признания его при совершении преступления исполнителем, организатором, подстрекателем или пособником со ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК РФ. При техническом распределении ролей предполагается распределение обязанностей, которое осуществляется в процессе выполнения одной и той же функции (обычно имеют в виду функцию исполнителя преступления).

Логика квалификации соучастия с юридическим распределением ролей должна основываться на собственном алгоритме, предполагающем определенную последовательность действий. Каких именно?

Поскольку согласно ч. 3 ст. 34 УК РФ одновременное выполнение организатором, подстрекателем или пособником объективной стороны состава преступления, предусмотренной диспозицией соответствующей статьи Особенной части УК РФ, меняет их статус на статус исполнителя (соисполнителя), то можно сделать вывод о том, что с точки зрения законодателя при прочих равных условиях наиболее опасным является именно исполнитель преступления, а не какой-либо иной соучастник. Это дает основание утверждать, что в случаях, когда констатируется наличие в соучастии юридического распределения ролей, на следующей, шестой стадии квалификации действий конкретного соучастника должен быть дан ответ на вопрос: участвовало ли данное лицо в совместном преступлении в качестве его исполнителя?

Решение этого вопроса облегчает уголовный закон, который устанавливает, что исполнителем преступления признается лицо: а) непосредственно совершившее преступление; б) непосредственно участвующее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями) или в) совершающее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных УК РФ (ч. 2 ст. 33 УК РФ).

Почему в этом случае не требуется ссылка на ст. 33 УК РФ? Причина одна: в ссылке нет нужды, поскольку исполнитель – лицо, совершающее такие действия (бездействие), которые охватываются диспозицией соответствующей статьи Особенной части УК РФ, вменяемой виновному. Соучастники преступления, не являющиеся исполнителями (соисполнителями), совершают действия (бездействие), которые находятся за рамками этой диспозиции, что как раз и обусловливает необходимость конкретизации характера участия лица в совместных преступлениях путем ссылки на ст. 33 УК РФ. Важно заметить, что, в отличие от иных соучастников, исполнитель преступления есть в любом преступлении, совершаемом в соучастии.

В ситуациях, когда отсутствуют основания для признания лица исполнителем преступления, возникает необходимость определить, кто из иных соучастников наиболее опасен. На данный счет дискуссий быть не должно – это организатор преступления, которым ч. 5 ст. 33 УК РФ признает «лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими». В связи с изложенным, исключив фигуру исполнителя преступления, на седьмой стадии уголовно-правовой квалификации надлежит определить, участвовало ли лицо в совместно совершенном преступлении в качестве его организатора. Положительное решение вопроса и ссылка на ч. 3 ст. 33 УК РФ будут обоснованными при условии, что: а) выполнение функции организатора не предусмотрено в соответствующих статьях Особенной части УК РФ в качестве самостоятельного преступления; б) совершение действий организатора не сопряжено с участием в преступлении в качестве исполнителя; в) речь не идет о неудавшейся организаторской деятельности, при которой соучастие не образуется и которая квалифицируется как приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению.

Соответствующие условия надлежит иметь в виду и тогда, когда инкриминируемое лицу участие в совместно совершенном преступлении не охватывается понятиями исполнителя (соисполнителя) и организатора преступления. Как следствие, возникает необходимость в обособлении таких стадий уголовно-правовой квалификации, на которых должны быть рассмотрены вопросы о возможном привлечении лица к уголовной ответственности за подстрекательство к преступлению или пособничество ему. Руководствуясь тезисом о том, что при квалификации деяния в качестве преступления уголовно-правовой оценке сначала должны подлежать более опасные, а затем – остальные действия, задачу восьмой стадии квалификации логично увязать с установлением оснований для квалификации участия лица в совершенном преступлении в качестве подстрекателя к преступлению, а задачу девятой стадии – с квалификацией лица в качестве пособника.

Основная функция подстрекателя в ч. 4 ст. 33 УК РФ характеризуется как склонение другого лица к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. В теории уголовного права под таким склонением принято понимать возбуждение у конкретного лица (или конкретных лиц) намерения (желания) совершить определенное преступление. Указав в числе способов подстрекательства уговор, подкуп и угрозу, законодатель допускает возможность использования при подстрекательстве и других способов (обман, приказ и т. д.). Квалификация участия в совместно совершенном преступлении в качестве пособника предполагается в случаях, когда имело место содействие совершению преступления посредством: а) дачи советов, указаний; предоставления информации, средств или орудий совершения преступления; устранения препятствий; б) заранее данного обещания скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем; в) заранее данного обещания приобрести или сбыть такие предметы.

Приведенный алгоритм квалификации деяния в качестве преступления, совершенного совместно несколькими лицами с юридическим распределением ролей, действует, когда содеянное соучастником полностью охватывается выполнением какой-то одной функции: организатора, подстрекателя или пособника. Однако бывает и так, что действия соучастника, не являющегося исполнителем преступления, содержат признаки выполнения нескольких функций. В теории уголовного права и судебной практике квалификация таких действий соучастника не является единообразной. В рамках выполнения функции организатора преступления лицо может выступать еще и в качестве подстрекателя и (или) пособника, но это все не требует дополнительной квалификации, поскольку охватывается понятием организатора преступления. Вряд ли оправдано выполнение нескольких функций и тогда, когда действия соучастника выражаются одновременно в подстрекательстве и оказании физического или (и) интеллектуального содействия (пособничества) совершению преступления. Оценивая данные действия в единстве, нужно рассматривать их как выполнение не двух разных функций (подстрекателя и пособника), каждая из которых должна отражаться ссылкой на соответствующую часть ст. 33 УК, а одной – функции организатора преступления.

При квалификации совместной преступной деятельности, в которой отсутствует юридическое распределение ролей, предполагаются иные стадии и задачи. Об участии лица в совместной преступной деятельности именно этого вида речь идет в ст. 35 УК РФ, различающей совершение преступления: а) группой лиц; б) группой лиц по предварительному сговору; в) организованной группой; г) преступным сообществом (преступной организацией).

Задачей десятой стадии является решение вопроса о наличии (отсутствии) предварительного сговора между лицами, совместно совершающими преступления при отсутствии юридического распределения ролей между ними. При отсутствии предварительного сговора участие в преступлении двух или более исполнителей должно квалифицироваться как преступление, совершенное группой лиц (ч. 1 ст. 35 УК РФ) без предварительного сговора. О существовании такого сговора может идти речь, если он был осуществлен: во-первых, среди соисполнителей преступления; во-вторых, заранее, т. е. до совершения преступления; в-третьих, если его содержание составляло соглашение о совместном совершении преступления.

Однако сам по себе факт наличия предварительного сговора не может служить достаточным основанием для вменения совершения преступления по предварительному сговору группой лиц. Необходимым условием такого вменения является переход на одиннадцатую стадию квалификации, предполагающую решение вопроса о наличии у группы, действующей по предварительному сговору, признака устойчивости, т. е. того, что подразумевает существование тесных связей между участниками, длительность их контактов, тщательность подготовки и т. д. Если будет сделан вывод об отсутствии данного признака, содеянное подлежит квалификации как преступление, совершенное по предварительному сговору группой лиц.

То же самое можно сказать и о достаточности признака устойчивости для квалификации содеянного как преступления, совершенного организованной группой. Содержащееся в ч. 3 ст. 35 УК РФ положение о том, что преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, нельзя трактовать изолированно от того, что в соответствии с ч. 4 ст. 35 УК РФ должно рассматриваться как совершение преступления преступным сообществом (преступной организацией): это совершение преступления структурированной организованной группой или объединением действующих под единым руководством организованных групп, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Поскольку преступное сообщество (преступная организация) есть не что иное, как разновидность организованной группы, возникает необходимость в отграничении организованной группы как таковой (в смысле ч. 3 ст. 35 УК РФ) от организованной группы, признаваемой преступным сообществом (преступной организацией). Из этого следует, что после того как сделан вывод о наличии признака устойчивости у группы лиц, заранее объединившихся для совершения преступления, на двенадцатой стадии уголовно-правовой квалификации должен быть поставлен и решен вопрос о том, является ли данная устойчивая группа структурированной организованной группой или объединением действующих под единым руководством организованных групп, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Если нет, то содеянное должно квалифицироваться как преступление, совершенное организованной группой, если да, то иначе: как преступление, совершенное преступным сообществом (преступной организацией). При этом определенная структура свойственна и организованной группе. Преступную организацию отличает наличие более развитой структуры, и это является основным вопросом толкования понятия преступной организации.

Выделенные стадии, взятые в единстве, с точки зрения разработки единого программного обеспечения квалификации деяния в качестве преступления позволяют рассматривать их как отдельный модуль, являющийся законченным фрагментом программы и связанный с другими ее частями (относящимися к институтам стадий совершения преступления, множественности преступлений и т. д.). При этом важно иметь в виду, что на практике в процессе уголовно-правовой квалификации деяния вопросы, непосредственно касающиеся соучастия, могут и должны решаться только после того, как определена статья Особенной части УК РФ, предусматривающая ответственность за содеянное, поскольку в разных составах преступлений соучастие может проявлять себя по-разному. Возможно, в других случаях на данном обстоятельстве не следовало делать акцент, но он важен при характеристике алгоритма уголовно-правовой квалификации деяния в качестве соучастия в преступлении, поскольку содержание статьи Особенной части УК РФ, по которой квалифицируется содеянное (например, касающееся предписаний относительно формы вины, признания или непризнания законодателем некоторых форм соучастия квалифицирующим признаком инкриминируемого лицу состава преступления), способно оказывать влияние не только на круг решаемых вопросов, возникающих при вменении соучастия, но и на их последовательность.

Отмечается, что предложенный алгоритм содержит лишь типовую характеристику задач и последовательности действий при принятии решения по вопросам квалификации деяния в качестве соучастия в преступлении.